Разбор книги Генри Хазлетт
Экономика за один урок
Это классический трактат, разоблачающий популярные экономические заблуждения. Её главная идея проста: нужно оценивать последствия экономической политики для всех групп вдолгосрочной перспективе, а не сосредотачиваться на сиюминутных выгодах для отдельных лиц.
На ярких примерах Хазлитт показывает, как благие намерения (госрегулирование, протекционизм, искусственное создание рабочих мест) часто приводят к обратным результатам.
Читать эту книгу стоит, чтобы научиться видеть скрытые последствия экономических решений и понимать, почему свободный рынок в большинстве случаев эффективнее государственного вмешательства.
За 70 лет книга переведена на 10 языков и стала настольной для либертарианцев и сторонников свободного рынка. Это «антидот» от экономического популизма.
После неё вы начнёте замечать, как благие намерения чиновников разрушают экономику. Идеальный старт для понимания, как на самом деле работает мир денег.
На ярких примерах Хазлитт показывает, как благие намерения (госрегулирование, протекционизм, искусственное создание рабочих мест) часто приводят к обратным результатам.
Читать эту книгу стоит, чтобы научиться видеть скрытые последствия экономических решений и понимать, почему свободный рынок в большинстве случаев эффективнее государственного вмешательства.
За 70 лет книга переведена на 10 языков и стала настольной для либертарианцев и сторонников свободного рынка. Это «антидот» от экономического популизма.
После неё вы начнёте замечать, как благие намерения чиновников разрушают экономику. Идеальный старт для понимания, как на самом деле работает мир денег.
Глава 1. Урок
Сердце книги — простая, но мощная идея: хорошая экономическая политика должна учитывать долгосрочные последствия для всех, а не краткосрочные выгоды для избранных. Ошибка большинства — рассматривать только непосредственные эффекты, игнорируя скрытые издержки и отложенные последствия.
Пример: когда правительство спасает убыточную компанию, видна «спасённая» работа, но невидимы налоги, которые отнимают у других отраслей, или замороженные инновации из-за отсутствия конкуренции.
Экономика — это система, где любое вмешательство имеет волновые эффекты, часто противоположные заявленным целям.
Глава 2. Разбитые окна
Знаменитая метафора: мальчик бьёт окно, и все рассуждают, что это стимулирует экономику — ведь стекольщик получит работу. Но забывают, что деньги, потраченные на ремонт, могли пойти на новые ботинки или книги, создав другую работу.
Разрушение не создаёт богатства, а лишь перераспределяет ресурсы. Войны и катастрофы не «оздоравливают» экономику — они уничтожают накопленное.
Видимая активность после разрушения — иллюзия прогресса; настоящий рост происходит через созидание, а не ремонт ущерба.
Глава 3. Блага общественных работ
Госпроекты (мосты, дороги) кажутся очевидным благом, но вопрос — за чей счёт? Деньги берутся из налогов, которые бизнес мог вложить в более эффективные частные проекты.
Пример: строительство «моста в никуда» создаёт рабочие места, но отнимает ресурсы у IT-стартапов или медицинских исследований. Кроме того, госзаказы часто менее эффективны из-за бюрократии.
Нужно сравнивать не «стройку vs ничего», а «госпроект vs альтернативное использование этих денег в частном секторе».
Глава 4. Налоги тормозят производство
Каждый дополнительный налог — это деньги, изъятые у предпринимателей, которые могли создать новые товары или рабочие места. Высокие налоги делают бессмысленными инвестиции в рост бизнеса.
Пример: когда налог на прибыль достигает 70%, как в некоторых странах, владельцу кафе выгоднее сократить часы работы, чем расширяться — дополнительный доход почти полностью заберёт государство.
Налоги — не нейтральный инструмент; они изменяют экономическое поведение, часто подавляя именно то, что пытаются стимулировать.
Глава 5. Государственные кредиты
Когда государство раздаёт «льготные» кредиты, оно искажает рынок — деньги получают не самые эффективные проекты, а те, кто лоббирует интересы. Частные банки тщательнее оценивают риски, так как теряют свои средства.
Пример: программа господдержки фермеров может привести к перепроизводству ненужной продукции, тогда как свободный рынок направил бы ресурсы на востребованные культуры.
Искусственное кредитование создаёт «пузыри» и снижает общую эффективность экономики.
Глава 6. Проклятие механизации
Страх, что машины «заберут рабочие места» — древнее заблуждение. Автоматизация действительно уничтожает конкретные профессии, но создаёт больше новых: дешевле товары → растёт спрос → требуется больше работников в смежных областях.
Пример: когда автомобили заменили извозчиков, появились миллионы рабочих мест на заводах, в сервисах, нефтедобыче — отраслей, которых раньше не существовало.
Прогресс нельзя остановить из страха перед временной безработицей; в долгосрочной перспективе технологии повышают общее благосостояние.
Глава 7. Распределение рабочих мест
Политики любят «создавать рабочие места», но важно, какие. Принудительное трудоустройство в неэффективные отрасли (например, ручной труд вместо машин) снижает производительность.
Пример: запрет супермаркетам автоматизировать кассы для «сохранения мест кассиров» делает товары дороже, уменьшая покупательную способность всех остальных.
Ценны не рабочие места как таковые, а объём производимых благ; искусственная занятость — это скрытый налог на общество.
Глава 8. Кредиты для экспорта
Субсидирование экспорта (чтобы «продавать за рубеж дёшево») — это подачка иностранным покупателям за счёт своих налогоплательщиков. Компании становятся зависимыми от госпомощи вместо реальной конкурентоспособности.
Пример: когда Германия субсидировала экспорт автомобилей в США, американские покупатели выиграли, но немецкие работники фактически оплатили им скидку через налоги.
«Помощь экспортёрам» часто означает «наказание собственных граждан».
Глава 9. «Паритетные» цены
Искусственное завышение цен на сельхозпродукцию (чтобы «поддержать фермеров») приводит к перепроизводству и росту цен на еду для всех. Излишки приходится уничтожать или продавать за бесценок — абсурдная растрата ресурсов.
Пример: в ЕС «молочные квоты» привели к знаменитым «масляным горам», тогда как свободный рынок бы автоматически сократил производство.
Регулирование цен разрушает естественные рыночные сигналы, создавая проблемы, которые якобы решает.
Глава 10. Спасение X-индустрии
Помощь «умирающим» отраслям (угольной, текстильной) замораживает прогресс. Ресурсы застревают в неэффективных производствах вместо перетекания в перспективные сферы.
Пример: субсидии угольным шахтам в XX веке задержали переход на чистую энергию, а выделенные деньги могли создать рабочие места в «зелёной» энергетике.
Экономика не должна быть музеем устаревших технологий; «спасение» отрасли часто вредит всей стране.
Сердце книги — простая, но мощная идея: хорошая экономическая политика должна учитывать долгосрочные последствия для всех, а не краткосрочные выгоды для избранных. Ошибка большинства — рассматривать только непосредственные эффекты, игнорируя скрытые издержки и отложенные последствия.
Пример: когда правительство спасает убыточную компанию, видна «спасённая» работа, но невидимы налоги, которые отнимают у других отраслей, или замороженные инновации из-за отсутствия конкуренции.
Экономика — это система, где любое вмешательство имеет волновые эффекты, часто противоположные заявленным целям.
Глава 2. Разбитые окна
Знаменитая метафора: мальчик бьёт окно, и все рассуждают, что это стимулирует экономику — ведь стекольщик получит работу. Но забывают, что деньги, потраченные на ремонт, могли пойти на новые ботинки или книги, создав другую работу.
Разрушение не создаёт богатства, а лишь перераспределяет ресурсы. Войны и катастрофы не «оздоравливают» экономику — они уничтожают накопленное.
Видимая активность после разрушения — иллюзия прогресса; настоящий рост происходит через созидание, а не ремонт ущерба.
Глава 3. Блага общественных работ
Госпроекты (мосты, дороги) кажутся очевидным благом, но вопрос — за чей счёт? Деньги берутся из налогов, которые бизнес мог вложить в более эффективные частные проекты.
Пример: строительство «моста в никуда» создаёт рабочие места, но отнимает ресурсы у IT-стартапов или медицинских исследований. Кроме того, госзаказы часто менее эффективны из-за бюрократии.
Нужно сравнивать не «стройку vs ничего», а «госпроект vs альтернативное использование этих денег в частном секторе».
Глава 4. Налоги тормозят производство
Каждый дополнительный налог — это деньги, изъятые у предпринимателей, которые могли создать новые товары или рабочие места. Высокие налоги делают бессмысленными инвестиции в рост бизнеса.
Пример: когда налог на прибыль достигает 70%, как в некоторых странах, владельцу кафе выгоднее сократить часы работы, чем расширяться — дополнительный доход почти полностью заберёт государство.
Налоги — не нейтральный инструмент; они изменяют экономическое поведение, часто подавляя именно то, что пытаются стимулировать.
Глава 5. Государственные кредиты
Когда государство раздаёт «льготные» кредиты, оно искажает рынок — деньги получают не самые эффективные проекты, а те, кто лоббирует интересы. Частные банки тщательнее оценивают риски, так как теряют свои средства.
Пример: программа господдержки фермеров может привести к перепроизводству ненужной продукции, тогда как свободный рынок направил бы ресурсы на востребованные культуры.
Искусственное кредитование создаёт «пузыри» и снижает общую эффективность экономики.
Глава 6. Проклятие механизации
Страх, что машины «заберут рабочие места» — древнее заблуждение. Автоматизация действительно уничтожает конкретные профессии, но создаёт больше новых: дешевле товары → растёт спрос → требуется больше работников в смежных областях.
Пример: когда автомобили заменили извозчиков, появились миллионы рабочих мест на заводах, в сервисах, нефтедобыче — отраслей, которых раньше не существовало.
Прогресс нельзя остановить из страха перед временной безработицей; в долгосрочной перспективе технологии повышают общее благосостояние.
Глава 7. Распределение рабочих мест
Политики любят «создавать рабочие места», но важно, какие. Принудительное трудоустройство в неэффективные отрасли (например, ручной труд вместо машин) снижает производительность.
Пример: запрет супермаркетам автоматизировать кассы для «сохранения мест кассиров» делает товары дороже, уменьшая покупательную способность всех остальных.
Ценны не рабочие места как таковые, а объём производимых благ; искусственная занятость — это скрытый налог на общество.
Глава 8. Кредиты для экспорта
Субсидирование экспорта (чтобы «продавать за рубеж дёшево») — это подачка иностранным покупателям за счёт своих налогоплательщиков. Компании становятся зависимыми от госпомощи вместо реальной конкурентоспособности.
Пример: когда Германия субсидировала экспорт автомобилей в США, американские покупатели выиграли, но немецкие работники фактически оплатили им скидку через налоги.
«Помощь экспортёрам» часто означает «наказание собственных граждан».
Глава 9. «Паритетные» цены
Искусственное завышение цен на сельхозпродукцию (чтобы «поддержать фермеров») приводит к перепроизводству и росту цен на еду для всех. Излишки приходится уничтожать или продавать за бесценок — абсурдная растрата ресурсов.
Пример: в ЕС «молочные квоты» привели к знаменитым «масляным горам», тогда как свободный рынок бы автоматически сократил производство.
Регулирование цен разрушает естественные рыночные сигналы, создавая проблемы, которые якобы решает.
Глава 10. Спасение X-индустрии
Помощь «умирающим» отраслям (угольной, текстильной) замораживает прогресс. Ресурсы застревают в неэффективных производствах вместо перетекания в перспективные сферы.
Пример: субсидии угольным шахтам в XX веке задержали переход на чистую энергию, а выделенные деньги могли создать рабочие места в «зелёной» энергетике.
Экономика не должна быть музеем устаревших технологий; «спасение» отрасли часто вредит всей стране.
Глава 11. Как действуют цены
Цены — это язык рынка, сообщающий о дефиците или избытке товаров. Искусственное сдерживание цен (например, на аренду жилья) приводит к дефициту — строители перестают возводить новые дома, если это становится убыточным.
Когда государство устанавливает потолок цен на бензин, заправки начинают экономить — сокращают персонал или закрывают убыточные станции.
Пример: в 1970-х в США контроль цен на бензин привёл к очередям на заправках и «чёрному рынку» топлива. Свободные цены быстро бы стимулировали рост предложения.
Цена — не произвольная цифра, а важнейший сигнал, координирующий спрос и предложение. Ломая этот механизм, правительство усугубляет проблему.
Глава 12. «Минимальная» заработная плата
Повышение минималки кажется помощью бедным, но на деле лишает работы наименее квалифицированных — подростков, мигрантов, инвалидов. Бизнес автоматизирует или сокращает штат, если зарплаты становятся неприемлемыми. Кафе вместо 10 официантов по минимальной ставке нанимает 5 по повышенной и ставит терминалы самообслуживания.
Пример: во Франции молодёжная безработица достигает 25% — работодатели не рискуют брать неопытных сотрудников из-за высоких обязательных выплат.
Нельзя законодательно сделать людей более ценными для работодателя — это приводит лишь к исключению слабых с рынка труда.
Глава 13. Профсоюзы помогают рабочим?
Профсоюзы выгодны своим членам, но вредят другим. Повышая зарплаты в одной отрасли, они делают её продукцию дороже, сокращая спрос. А «закрытые цеха» (где можно нанимать только членов профсоюза) лишают работы тех, кто готов трудиться за меньшие деньги.
Пример: когда профсоюз авиадиспетчеров в США добился зарплат в 3 раза выше рыночных, авиакомпании начали сокращать рейсы, что уменьшило общее число рабочих мест в отрасли.
Привилегии для одной группы всегда оплачиваются другими — потребителями или неорганизованными работниками.
Глава 14. «Достаточная» цена
Попытки зафиксировать «справедливые» цены на товары (например, на пшеницу) нарушают баланс. Фермеры начинают выращивать больше, чем нужно, а перепроизводство требует новых субсидий или уничтожения излишков.
В 1930-х США платили фермерам за уничтожение свиней и вспашку посевов, чтобы поддержать цены — абсурдная растрата в голодные годы.
Пример: в ЕС «сахарные квоты» десятилетиями искусственно завышали цену сахара, пока реформа 2017 года не отменила эту систему, снизив стоимость для потребителей.
«Достаточная» цена, установленная чиновниками, обычно оказывается либо недостаточной для производителей, либо чрезмерной для покупателей.
Глава 15. Как действует прибыль
Прибыль — не «награда за жадность», а сигнал о правильном распределении ресурсов. Высокая прибыль в отрасли привлекает конкурентов, что со временем снижает цены и повышает качество. Когда государство конфискует «сверхприбыли» через налоги, оно убивает стимулы для инноваций.
Пример: фармкомпании вкладывают миллиарды в разработку лекарств именно потому, что успешные препараты приносят прибыль, покрывающую затраты на десятки неудачных испытаний.
Прибыль — это плата за риск и двигатель прогресса; борьба с ней означает борьбу с улучшением жизни всех.
Глава 16. Инфляционная иллюзия
Повышение зарплат при инфляции — обманка: если всем добавить 10%, а цены вырастут на те же 10%, покупательная способность не изменится. Но инфляция перераспределяет богатство: те, кто первым получает новые деньги (банки, господрядчики), обогащаются за счёт тех, чьи доходы растут медленнее (пенсионеры, учителя).
Пример: в Венесуэле при гиперинфляции 2010-х чиновники и военные сохранили покупательную способность, тогда как средний класс превратился в нищих.
Инфляция — это скрытый налог, который бьёт по самым уязвимым и разрушает сбережения.
Глава 17. Атака на сбережения
Когда государство обесценивает деньги (инфляция) или конфискует сбережения через налоги, оно подрывает основу инвестиций. Бизнесу нужны долгосрочные вложения, но кто станет копить, если деньги теряют ценность?
В Аргентине люди массово покупают доллары или недвижимость, так как песо ежегодно теряет 30-50% стоимости.
Пример: после конфискации депозитов на Кипре в 2013 году доверие к банковской системе восстановилось лишь через годы.
Стабильная валюта и защита сбережений — базовые условия экономического роста.
Глава 18. Демон автоматизации
Страх, что роботы оставят всех без работы, повторяется веками. На деле автоматизация повышает производительность, что удешевляет товары и увеличивает спрос на новые услуги. Когда банки ввели банкоматы, число кассиров не сократилось — они переключились на консультации и сложные операции.
Пример: в XIX веке 90% американцев были фермерами, сегодня — менее 2%, но безработица не выросла: появились сотни новых профессий от программистов до фитнес-тренеров.
Технологии уничтожают конкретные рабочие места, но создают больше возможностей, чем отнимают.
Глава 19. Политика экспорта
Навязчивое стремление стран увеличивать экспорт абсурдно — ведь реальное богатство создаёт импорт (получение товаров, которые сами не производим). Экспорт же — лишь средство оплаты.
Когда Япония продаёт автомобили в США, выигрывают американские потребители (получая качественные машины), а японцы — только бумажные доллары.
Пример: в XVIII веке меркантилисты заставляли колонии только экспортировать сырьё, запрещая производство — это обогащало метрополии, но тормозило развитие.
Здоровая экономика ориентирована на потребление, а не на «рекорды экспорта».
Глава 20. «Равные» цены на импорт
Протекционизм (заградительные пошлины) «защищает» неэффективные отрасли за счёт всех потребителей. Если внутренний производитель продаёт сталь на 30% дороже импортной, вся промышленность, использующая сталь, становится менее конкурентоспособной.
Пример: в 2002 году США ввели пошлины на сталь до 30%, что сохранило 3,500 рабочих мест в металлургии, но стоило 200,000 рабочих мест в автомобилестроении из-за роста цен.
Протекционизм — это субсидирование избранных за счёт всех остальных, причём скрытым и потому особенно вредным способом.
Цены — это язык рынка, сообщающий о дефиците или избытке товаров. Искусственное сдерживание цен (например, на аренду жилья) приводит к дефициту — строители перестают возводить новые дома, если это становится убыточным.
Когда государство устанавливает потолок цен на бензин, заправки начинают экономить — сокращают персонал или закрывают убыточные станции.
Пример: в 1970-х в США контроль цен на бензин привёл к очередям на заправках и «чёрному рынку» топлива. Свободные цены быстро бы стимулировали рост предложения.
Цена — не произвольная цифра, а важнейший сигнал, координирующий спрос и предложение. Ломая этот механизм, правительство усугубляет проблему.
Глава 12. «Минимальная» заработная плата
Повышение минималки кажется помощью бедным, но на деле лишает работы наименее квалифицированных — подростков, мигрантов, инвалидов. Бизнес автоматизирует или сокращает штат, если зарплаты становятся неприемлемыми. Кафе вместо 10 официантов по минимальной ставке нанимает 5 по повышенной и ставит терминалы самообслуживания.
Пример: во Франции молодёжная безработица достигает 25% — работодатели не рискуют брать неопытных сотрудников из-за высоких обязательных выплат.
Нельзя законодательно сделать людей более ценными для работодателя — это приводит лишь к исключению слабых с рынка труда.
Глава 13. Профсоюзы помогают рабочим?
Профсоюзы выгодны своим членам, но вредят другим. Повышая зарплаты в одной отрасли, они делают её продукцию дороже, сокращая спрос. А «закрытые цеха» (где можно нанимать только членов профсоюза) лишают работы тех, кто готов трудиться за меньшие деньги.
Пример: когда профсоюз авиадиспетчеров в США добился зарплат в 3 раза выше рыночных, авиакомпании начали сокращать рейсы, что уменьшило общее число рабочих мест в отрасли.
Привилегии для одной группы всегда оплачиваются другими — потребителями или неорганизованными работниками.
Глава 14. «Достаточная» цена
Попытки зафиксировать «справедливые» цены на товары (например, на пшеницу) нарушают баланс. Фермеры начинают выращивать больше, чем нужно, а перепроизводство требует новых субсидий или уничтожения излишков.
В 1930-х США платили фермерам за уничтожение свиней и вспашку посевов, чтобы поддержать цены — абсурдная растрата в голодные годы.
Пример: в ЕС «сахарные квоты» десятилетиями искусственно завышали цену сахара, пока реформа 2017 года не отменила эту систему, снизив стоимость для потребителей.
«Достаточная» цена, установленная чиновниками, обычно оказывается либо недостаточной для производителей, либо чрезмерной для покупателей.
Глава 15. Как действует прибыль
Прибыль — не «награда за жадность», а сигнал о правильном распределении ресурсов. Высокая прибыль в отрасли привлекает конкурентов, что со временем снижает цены и повышает качество. Когда государство конфискует «сверхприбыли» через налоги, оно убивает стимулы для инноваций.
Пример: фармкомпании вкладывают миллиарды в разработку лекарств именно потому, что успешные препараты приносят прибыль, покрывающую затраты на десятки неудачных испытаний.
Прибыль — это плата за риск и двигатель прогресса; борьба с ней означает борьбу с улучшением жизни всех.
Глава 16. Инфляционная иллюзия
Повышение зарплат при инфляции — обманка: если всем добавить 10%, а цены вырастут на те же 10%, покупательная способность не изменится. Но инфляция перераспределяет богатство: те, кто первым получает новые деньги (банки, господрядчики), обогащаются за счёт тех, чьи доходы растут медленнее (пенсионеры, учителя).
Пример: в Венесуэле при гиперинфляции 2010-х чиновники и военные сохранили покупательную способность, тогда как средний класс превратился в нищих.
Инфляция — это скрытый налог, который бьёт по самым уязвимым и разрушает сбережения.
Глава 17. Атака на сбережения
Когда государство обесценивает деньги (инфляция) или конфискует сбережения через налоги, оно подрывает основу инвестиций. Бизнесу нужны долгосрочные вложения, но кто станет копить, если деньги теряют ценность?
В Аргентине люди массово покупают доллары или недвижимость, так как песо ежегодно теряет 30-50% стоимости.
Пример: после конфискации депозитов на Кипре в 2013 году доверие к банковской системе восстановилось лишь через годы.
Стабильная валюта и защита сбережений — базовые условия экономического роста.
Глава 18. Демон автоматизации
Страх, что роботы оставят всех без работы, повторяется веками. На деле автоматизация повышает производительность, что удешевляет товары и увеличивает спрос на новые услуги. Когда банки ввели банкоматы, число кассиров не сократилось — они переключились на консультации и сложные операции.
Пример: в XIX веке 90% американцев были фермерами, сегодня — менее 2%, но безработица не выросла: появились сотни новых профессий от программистов до фитнес-тренеров.
Технологии уничтожают конкретные рабочие места, но создают больше возможностей, чем отнимают.
Глава 19. Политика экспорта
Навязчивое стремление стран увеличивать экспорт абсурдно — ведь реальное богатство создаёт импорт (получение товаров, которые сами не производим). Экспорт же — лишь средство оплаты.
Когда Япония продаёт автомобили в США, выигрывают американские потребители (получая качественные машины), а японцы — только бумажные доллары.
Пример: в XVIII веке меркантилисты заставляли колонии только экспортировать сырьё, запрещая производство — это обогащало метрополии, но тормозило развитие.
Здоровая экономика ориентирована на потребление, а не на «рекорды экспорта».
Глава 20. «Равные» цены на импорт
Протекционизм (заградительные пошлины) «защищает» неэффективные отрасли за счёт всех потребителей. Если внутренний производитель продаёт сталь на 30% дороже импортной, вся промышленность, использующая сталь, становится менее конкурентоспособной.
Пример: в 2002 году США ввели пошлины на сталь до 30%, что сохранило 3,500 рабочих мест в металлургии, но стоило 200,000 рабочих мест в автомобилестроении из-за роста цен.
Протекционизм — это субсидирование избранных за счёт всех остальных, причём скрытым и потому особенно вредным способом.
Глава 21. «Дешёвый» импорт
Запрещая или ограничивая импорт, государство лишает граждан доступа к более качественным и дешёвым товарам. Протекционизм заставляет платить больше за худшие продукты, снижая общий уровень жизни. Когда США ввели пошлины на китайскую сталь, это повысило цены на автомобили и строительство внутри страны.
Пример: в 1980-х Япония продавала в США автомобили лучше и дешевле американских — вместо того чтобы запрещать их, Detroit улучшил свои модели, что в итоге пошло на пользу всем.
Свободная торговля — это не уступка другим странам, а подарок собственным гражданам.
Глава 22. Экспорт или умирание
Миф о том, что страна должна любой ценой поддерживать положительный торговый баланс, игнорирует простой факт: импорт — это не утечка богатства, а получение реальных товаров.
Англия XIX века богатела не потому, что больше экспортировала, а потому, что свободная торговля позволяла эффективно распределять ресурсы.
Пример: современная Германия с её экспортным surplus фактически бесплатно отдаёт миру Mercedes и станки, получая взамен лишь цифры на счетах.
Настоящая цель торговли — не накопление валюты, а максимальное удовлетворение потребностей граждан.
Глава 23. Полная занятость
Навязчивая идея достичь 100% занятости любой ценой приводит к абсурдам вроде запрета механизации или создания бесполезных рабочих мест. В СССР «полная занятость» означала, что трое рабочих делали работу одного, а зарплаты хватало только на хлеб.
Пример: когда французское правительство сократило рабочую неделю до 35 часов, это не снизило безработицу, а лишь увеличило нагрузку на тех, кто работал.
Ценна не занятость сама по себе, а производительность труда — способность создавать больше благ за меньшее время.
Глава 24. «Стабилизация» товаров
Попытки стабилизировать цены на сырьё (нефть, кофе, пшеницу) через госрезервы или квоты всегда проваливаются. Рынок лучше любого чиновника чувствует баланс спроса и предложения. Когда ЕС пытался стабилизировать цены на масло через интервенции, это привело к знаменитым «масляным горам».
Пример: в 1930-х Бразилия сжигала кофе в паровозах, пытаясь поддержать цены — вместо того чтобы позволить фермерам перейти на другие культуры.
«Стабильность», достигнутая вмешательством, всегда оказывается худшей нестабильностью.
Глава 25. Государственное жильё
Субсидируемое жильё кажется помощью бедным, но на деле сокращает общий жилой фонд. Налоги на строительство коммерческого жилья уменьшают предложение, а очереди на социальное жильё создают коррупцию. В Нью-Йорке 40% муниципального жилья занимают не те, кто действительно нуждается.
Пример: в Сингапуре решили жилищную проблему не через госстроительство, а через льготные кредиты частникам — сейчас 90% граждан владеют жильём.
Когда государство пытается заменить рынок, оно обычно делает жильё менее доступным.
Глава 26. Спасение от голода
Экспортные ограничения на продовольствие в кризисы («чтобы своему хватило») приводят к обратному эффекту. Фермеры, лишённые доступа к мировым ценам, сокращают производство. В 2008 году запреты на экспорт риса в Азии вызвали панику и взлёт цен в 3 раза.
Пример: во время Великого голода в Ирландии (1845-1849) Англия продолжала экспортировать зерно из страны — именно отсутствие свободной торговли усугубило катастрофу.
Продовольственная безопасность достигается через интеграцию в глобальный рынок, а не через изоляцию.
Глава 27. Наши исчезающие ресурсы
Паника по поводу «исчерпания ресурсов» (нефть, лес, вода) игнорирует рыночные механизмы. Чем дефицитнее ресурс, тем выше цена, что стимулирует поиск альтернатив. В 1850-х пугали концом китового жира для ламп — но появилась нефть.
Пример: за последние 50 лет разведанные запасы нефти только росли, несмотря на увеличение добычи — высокие цены сделали рентабельной разработку сложных месторождений.
Рынок умнее любого эксперта — он автоматически находит решения до того, как проблема становится критической.
Глава 28. Эффект от новых заводов
Открытие крупного завода в городе создаёт иллюзию процветания, но нужно учитывать, откуда взялись инвестиции. Если деньги изъяты через налоги из других отраслей, общий эффект может быть отрицательным.
Когда Tesla строит фабрику на частные инвестиции — это рост, когда государство субсидирует убыточный завод — это растрата.
Пример: строительство автомобильного завода в Пуатье (Франция) обошлось налогоплательщикам в 1,5 млрд евро, но создало лишь временные рабочие места.
Важно не наличие завода, а его экономическая целесообразность — способность создавать ценность без принудительного перераспределения.
Глава 29. Как подавить прогресс
Государственные монополии и чрезмерное регулирование душат инновации. Когда закон защищает устаревшие компании от конкуренции, общество теряет потенциальные прорывы. Железнодорожные компании в США лоббировали законы против автомобилей в начале XX века.
Пример: в Германии закон 1896 года требовал, чтобы перед каждым автомобилем шёл человек с красным флагом — так пытались «защитить» конные перевозки.
Прогресс нельзя планировать сверху — он рождается в конкурентной борьбе идей.
Глава 30. Распределение доходов
Политика перераспределения через высокие налоги на богатых в итоге бьёт по бедным — снижаются инвестиции, исчезают рабочие места. Когда в 1970-х в Британии подоходный налог достиг 98%, это не помогло равенству, а лишь вызвало отток талантов в США.
Пример: в Калифорнии «прогрессивные» налоги привели к массовому исходу бизнеса в Техас — с 2000 по 2020 год штат потерял 2 млн налогоплательщиков.
Нельзя сделать бедных богаче, делая богатых беднее — настоящий путь к равенству через экономический рост, а не конфискацию.
Запрещая или ограничивая импорт, государство лишает граждан доступа к более качественным и дешёвым товарам. Протекционизм заставляет платить больше за худшие продукты, снижая общий уровень жизни. Когда США ввели пошлины на китайскую сталь, это повысило цены на автомобили и строительство внутри страны.
Пример: в 1980-х Япония продавала в США автомобили лучше и дешевле американских — вместо того чтобы запрещать их, Detroit улучшил свои модели, что в итоге пошло на пользу всем.
Свободная торговля — это не уступка другим странам, а подарок собственным гражданам.
Глава 22. Экспорт или умирание
Миф о том, что страна должна любой ценой поддерживать положительный торговый баланс, игнорирует простой факт: импорт — это не утечка богатства, а получение реальных товаров.
Англия XIX века богатела не потому, что больше экспортировала, а потому, что свободная торговля позволяла эффективно распределять ресурсы.
Пример: современная Германия с её экспортным surplus фактически бесплатно отдаёт миру Mercedes и станки, получая взамен лишь цифры на счетах.
Настоящая цель торговли — не накопление валюты, а максимальное удовлетворение потребностей граждан.
Глава 23. Полная занятость
Навязчивая идея достичь 100% занятости любой ценой приводит к абсурдам вроде запрета механизации или создания бесполезных рабочих мест. В СССР «полная занятость» означала, что трое рабочих делали работу одного, а зарплаты хватало только на хлеб.
Пример: когда французское правительство сократило рабочую неделю до 35 часов, это не снизило безработицу, а лишь увеличило нагрузку на тех, кто работал.
Ценна не занятость сама по себе, а производительность труда — способность создавать больше благ за меньшее время.
Глава 24. «Стабилизация» товаров
Попытки стабилизировать цены на сырьё (нефть, кофе, пшеницу) через госрезервы или квоты всегда проваливаются. Рынок лучше любого чиновника чувствует баланс спроса и предложения. Когда ЕС пытался стабилизировать цены на масло через интервенции, это привело к знаменитым «масляным горам».
Пример: в 1930-х Бразилия сжигала кофе в паровозах, пытаясь поддержать цены — вместо того чтобы позволить фермерам перейти на другие культуры.
«Стабильность», достигнутая вмешательством, всегда оказывается худшей нестабильностью.
Глава 25. Государственное жильё
Субсидируемое жильё кажется помощью бедным, но на деле сокращает общий жилой фонд. Налоги на строительство коммерческого жилья уменьшают предложение, а очереди на социальное жильё создают коррупцию. В Нью-Йорке 40% муниципального жилья занимают не те, кто действительно нуждается.
Пример: в Сингапуре решили жилищную проблему не через госстроительство, а через льготные кредиты частникам — сейчас 90% граждан владеют жильём.
Когда государство пытается заменить рынок, оно обычно делает жильё менее доступным.
Глава 26. Спасение от голода
Экспортные ограничения на продовольствие в кризисы («чтобы своему хватило») приводят к обратному эффекту. Фермеры, лишённые доступа к мировым ценам, сокращают производство. В 2008 году запреты на экспорт риса в Азии вызвали панику и взлёт цен в 3 раза.
Пример: во время Великого голода в Ирландии (1845-1849) Англия продолжала экспортировать зерно из страны — именно отсутствие свободной торговли усугубило катастрофу.
Продовольственная безопасность достигается через интеграцию в глобальный рынок, а не через изоляцию.
Глава 27. Наши исчезающие ресурсы
Паника по поводу «исчерпания ресурсов» (нефть, лес, вода) игнорирует рыночные механизмы. Чем дефицитнее ресурс, тем выше цена, что стимулирует поиск альтернатив. В 1850-х пугали концом китового жира для ламп — но появилась нефть.
Пример: за последние 50 лет разведанные запасы нефти только росли, несмотря на увеличение добычи — высокие цены сделали рентабельной разработку сложных месторождений.
Рынок умнее любого эксперта — он автоматически находит решения до того, как проблема становится критической.
Глава 28. Эффект от новых заводов
Открытие крупного завода в городе создаёт иллюзию процветания, но нужно учитывать, откуда взялись инвестиции. Если деньги изъяты через налоги из других отраслей, общий эффект может быть отрицательным.
Когда Tesla строит фабрику на частные инвестиции — это рост, когда государство субсидирует убыточный завод — это растрата.
Пример: строительство автомобильного завода в Пуатье (Франция) обошлось налогоплательщикам в 1,5 млрд евро, но создало лишь временные рабочие места.
Важно не наличие завода, а его экономическая целесообразность — способность создавать ценность без принудительного перераспределения.
Глава 29. Как подавить прогресс
Государственные монополии и чрезмерное регулирование душат инновации. Когда закон защищает устаревшие компании от конкуренции, общество теряет потенциальные прорывы. Железнодорожные компании в США лоббировали законы против автомобилей в начале XX века.
Пример: в Германии закон 1896 года требовал, чтобы перед каждым автомобилем шёл человек с красным флагом — так пытались «защитить» конные перевозки.
Прогресс нельзя планировать сверху — он рождается в конкурентной борьбе идей.
Глава 30. Распределение доходов
Политика перераспределения через высокие налоги на богатых в итоге бьёт по бедным — снижаются инвестиции, исчезают рабочие места. Когда в 1970-х в Британии подоходный налог достиг 98%, это не помогло равенству, а лишь вызвало отток талантов в США.
Пример: в Калифорнии «прогрессивные» налоги привели к массовому исходу бизнеса в Техас — с 2000 по 2020 год штат потерял 2 млн налогоплательщиков.
Нельзя сделать бедных богаче, делая богатых беднее — настоящий путь к равенству через экономический рост, а не конфискацию.
Глава 31. Дурные показатели
Погоня за формальными экономическими показателями часто искажает реальность. ВВП растёт после стихийных бедствий из-за затрат на восстановление, но это не означает процветания. Когда правительство стимулирует продажи автомобилей через кредитные программы, статистика розничных продаж улучшается, но за счёт будущих долговых проблем.
Пример: после урагана Катрина в 2005 году ВВП США вырос на $150 млрд — за счёт страховых выплат и строительных работ, хотя реальное богатство страны уменьшилось.
Нельзя слепо доверять статистике — важно понимать, какие реальные процессы стоят за цифрами.
Глава 32. Ставка на разрушение
Военная экономика демонстрирует парадокс: разрушение считается стимулом роста. Но танки и бомбы не увеличивают благосостояние — они лишь отвлекают ресурсы от производства мирных товаров. После Второй мировой многие предсказывали депрессию из-за сокращения военных заказов, но произошёл экономический бум.
Пример: в 1944 году военные расходы США составляли 40% ВВП — если бы эти ресурсы направили в гражданский сектор, страна достигла бы большего процветания без войны.
Война — это колоссальная растрата ресурсов, а не «двигатель экономики».
Глава 33. Автократия
Политика экономической самодостаточности ведёт к бедности. Изоляция от мирового разделения труда заставляет производить всё внутри страны менее эффективно. Северная Корея пытается делать собственные компьютеры и автомобили, но её ВВП на душу в 30 раз меньше южнокорейского.
Пример: в 1930-х СССР провозгласил курс на автократию, что привело к хроническому дефициту товаров и технологическому отставанию.
Богатство наций создаётся через специализацию и обмен, а не через попытки делать всё самостоятельно.
Глава 34. «Планирование» цен
Централизованное установление цен неизбежно приводит к дефицитам или излишкам. Венесуэла в 2010-х годах установила цены на 500 базовых товаров — результатом стали пустые полки и чёрный рынок, где те же продукты продавались в 10 раз дороже.
Пример: в СССР Госплан ежегодно устанавливал 24 млн цен — система рухнула под тяжестью собственной неэффективности.
Никакой чиновник не может знать «правильную» цену — её определяют только спрос и предложение.
Глава 35. Инфляционный культ
Вера в то, что умеренная инфляция полезна для экономики — опасное заблуждение. Даже 2-3% ежегодной инфляции за 20 лет уменьшают покупательную способность денег вдвое. Политика «таргетирования инфляции» часто становится оправданием для скрытого налогообложения через печатный станок.
Пример: с 1971 года (отмена золотого стандарта) доллар США потерял 85% стоимости — то, что стоило 100 тогда, сегодня стоит 700.
Инфляция — это не естественный процесс, а результат конкретных политических решений.
Глава 36. «Кредитная» экспансия
Искусственное стимулирование экономики через дешёвые кредиты создаёт финансовые пузыри. Когда ФРС снижает ставки до нуля, это провоцирует спекуляции вместо продуктивных инвестиций. Кризис 2008 года стал результатом такой политики «доступного жилья» для всех.
Пример: в 2000-х в США давали ипотеку безработным — временный бум сменился крахом, когда выяснилось, что 20% заёмщиков не могут платить.
Кредит должен отражать реальные сбережения, а не создаваться «из воздуха» центральным банком.
Глава 37. Спасение банков
Безнаказанность для «слишком больших, чтобы обанкротиться» учреждений поощряет безответственность. Когда в 2008 году Goldman Sachs получил 10 млрд помощи, его руководство выплатило себе 16 млрд бонусов — на деньги налогоплательщиков.
Пример: в 1990-х Швеция поступила мудрее — национализировала проблемные банки, очистила их от плохих активов и снова приватизировала.
Спасение неудачников за счёт успешных — худший способ поддержать финансовую систему.
Глава 38. Заблуждение о золоте
Отказ от золотого стандарта в 1971 году позволил правительствам бесконтрольно печатать деньги. Золото — не «пережиток прошлого», а естественный ограничитель инфляции. За последние 50 лет все валюты мира потеряли к золоту 97-99% стоимости.
Пример: в 1913 году унция золота стоила 20,сегодня—20,сегодня—2000, что показывает реальное обесценивание доллара.
Бумажные деньги без твёрдого обеспечения — это инструмент скрытого налогообложения.
Глава 39. «Достаточные» запасы
Попытки накопить стратегические запасы всего (от нефти до редкоземельных металлов) экономически неэффективны. Хранение требует затрат, а технологии меняются — сегодняшний стратегический ресурс завтра может стать ненужным. США потратили миллиарды на хранение пшеницы, которая в итоге сгнила.
Пример: Япония, бедная ресурсами, стала технологическим лидером, полагаясь на мировые рынки, а не на автократию.
Надёжнее развивать экономическую гибкость, чем пытаться запастись всем впрок.
Глава 40. Контроль за ценами
История показывает: контроль цен всегда проваливается. В Древнем Риме эдикт Диоклетиана (301 г. н.э.) установил смертную казнь за превышение цен — результатом стал расцвет чёрного рынка. В 1970-х Никсон заморозил цены на 90 дней — магазины мгновенно опустели.
Пример: в современной Аргентине ежемесячно публикуют список из 2000 «социально значимых» товаров с фиксированными ценами — дефицит этих товаров стал хроническим.
Нельзя отменить законы спроса и предложения декретом — рынок всегда найдёт обходные пути.
Глава 41. «Полная» занятость
Идея гарантировать работу каждому любой ценой приводит к созданию искусственных рабочих мест. В СССР на заводах «работали» целые отделы, где сотрудники месяцами не получали заданий — просто чтобы числиться занятыми. Реальная производительность при этом падала.
Пример: во Франции государственный сектор составляет 25% рабочей силы — многие чиновники открыто признают, что их работа не нужна.
Настоящая цель — не занятость ради занятости, а создание условий для продуктивного труда.
Глава 42. «Равновесие» в промышленности
Попытки искусственно поддерживать «справедливый» баланс между отраслями тормозят прогресс. Когда правительство субсидирует устаревшие угольные шахты, оно задерживает переход на возобновляемую энергию. Естественный отраслевой дисбаланс — признак здоровой конкуренции.
Пример: в 1980-х США спасали сталелитейную промышленность — сегодня эти заводы всё равно закрыты, а ресурсы могли пойти на развитие IT-сектора.
Экономика — это не музей, где нужно сохранять все экспонаты, а живой организм, требующий постоянного обновления.
Глава 43. Торговые квоты
Ограничения импорта через квоты (а не пошлины) — особенно коварная форма протекционизма. Они создают искусственный дефицит и коррупцию — право ввозить товар становится привилегией избранных.
В 1980-х японские автопроизводители платили по $300 за право ввезти машину в США — деньги шли не в бюджет, а карманы посредников.
Пример: сахарные квоты в США делают внутренние цены в 2 раза выше мировых — прибыль получают 4000 фермеров, а переплачивают 330 млн потребителей.
Вывод: квоты — это худшая форма протекционизма, сочетающая все его недостатки с дополнительной коррупцией.
Глава 44. «Разумные» цены
Концепция «справедливой цены» игнорирует реальные издержки производства. Когда государство заставляет фермеров продавать молоко ниже себестоимости, они либо разоряются, либо снижают качество. В Канаде «разумные» цены на лекарства привели к дефициту 800 препаратов.
Пример: в Венесуэле в 2018 году цены на 90% продуктов были ниже себестоимости — результат: 80% дефицит в магазинах.
Цена — это информация о реальных затратах, искажать её — значит разрушать экономическую координацию.
Глава 45. «Свободное» предпринимательство
Государственное регулирование под видом «поддержки бизнеса» часто душит настоящее предпринимательство. Лицензии, разрешения, проверки создают барьеры для входа на рынок. Чтобы открыть ресторан в Нью-Йорке, нужно 30 разрешений и $25,000 только на бюрократию.
Пример: в Новой Зеландии открытие бизнеса занимает 1 день и стоит $1 — страна 5 лет подряд возглавляет рейтинг лёгкости ведения бизнеса.
Настоящая свобода предпринимательства требует не субсидий, а устранения регуляторных барьеров.
Глава 46. Урок через тридцать лет
Переиздавая книгу в 1978 году, Хазлитт констатирует: все описанные ошибки повторяются снова. Политики по-прежнему верят, что можно обмануть экономические законы через регулирование. Инфляция 1970-х стала прямым следствием кейнсианских экспериментов 1960-х.
Пример: попытки администрации Картера «стимулировать» экономику через госрасходы привели только к стагфляции — сочетанию инфляции со стагнацией.
Экономические законы работают независимо от того, верят в них политики или нет — цена заблуждений всегда ложится на простых граждан.
Погоня за формальными экономическими показателями часто искажает реальность. ВВП растёт после стихийных бедствий из-за затрат на восстановление, но это не означает процветания. Когда правительство стимулирует продажи автомобилей через кредитные программы, статистика розничных продаж улучшается, но за счёт будущих долговых проблем.
Пример: после урагана Катрина в 2005 году ВВП США вырос на $150 млрд — за счёт страховых выплат и строительных работ, хотя реальное богатство страны уменьшилось.
Нельзя слепо доверять статистике — важно понимать, какие реальные процессы стоят за цифрами.
Глава 32. Ставка на разрушение
Военная экономика демонстрирует парадокс: разрушение считается стимулом роста. Но танки и бомбы не увеличивают благосостояние — они лишь отвлекают ресурсы от производства мирных товаров. После Второй мировой многие предсказывали депрессию из-за сокращения военных заказов, но произошёл экономический бум.
Пример: в 1944 году военные расходы США составляли 40% ВВП — если бы эти ресурсы направили в гражданский сектор, страна достигла бы большего процветания без войны.
Война — это колоссальная растрата ресурсов, а не «двигатель экономики».
Глава 33. Автократия
Политика экономической самодостаточности ведёт к бедности. Изоляция от мирового разделения труда заставляет производить всё внутри страны менее эффективно. Северная Корея пытается делать собственные компьютеры и автомобили, но её ВВП на душу в 30 раз меньше южнокорейского.
Пример: в 1930-х СССР провозгласил курс на автократию, что привело к хроническому дефициту товаров и технологическому отставанию.
Богатство наций создаётся через специализацию и обмен, а не через попытки делать всё самостоятельно.
Глава 34. «Планирование» цен
Централизованное установление цен неизбежно приводит к дефицитам или излишкам. Венесуэла в 2010-х годах установила цены на 500 базовых товаров — результатом стали пустые полки и чёрный рынок, где те же продукты продавались в 10 раз дороже.
Пример: в СССР Госплан ежегодно устанавливал 24 млн цен — система рухнула под тяжестью собственной неэффективности.
Никакой чиновник не может знать «правильную» цену — её определяют только спрос и предложение.
Глава 35. Инфляционный культ
Вера в то, что умеренная инфляция полезна для экономики — опасное заблуждение. Даже 2-3% ежегодной инфляции за 20 лет уменьшают покупательную способность денег вдвое. Политика «таргетирования инфляции» часто становится оправданием для скрытого налогообложения через печатный станок.
Пример: с 1971 года (отмена золотого стандарта) доллар США потерял 85% стоимости — то, что стоило 100 тогда, сегодня стоит 700.
Инфляция — это не естественный процесс, а результат конкретных политических решений.
Глава 36. «Кредитная» экспансия
Искусственное стимулирование экономики через дешёвые кредиты создаёт финансовые пузыри. Когда ФРС снижает ставки до нуля, это провоцирует спекуляции вместо продуктивных инвестиций. Кризис 2008 года стал результатом такой политики «доступного жилья» для всех.
Пример: в 2000-х в США давали ипотеку безработным — временный бум сменился крахом, когда выяснилось, что 20% заёмщиков не могут платить.
Кредит должен отражать реальные сбережения, а не создаваться «из воздуха» центральным банком.
Глава 37. Спасение банков
Безнаказанность для «слишком больших, чтобы обанкротиться» учреждений поощряет безответственность. Когда в 2008 году Goldman Sachs получил 10 млрд помощи, его руководство выплатило себе 16 млрд бонусов — на деньги налогоплательщиков.
Пример: в 1990-х Швеция поступила мудрее — национализировала проблемные банки, очистила их от плохих активов и снова приватизировала.
Спасение неудачников за счёт успешных — худший способ поддержать финансовую систему.
Глава 38. Заблуждение о золоте
Отказ от золотого стандарта в 1971 году позволил правительствам бесконтрольно печатать деньги. Золото — не «пережиток прошлого», а естественный ограничитель инфляции. За последние 50 лет все валюты мира потеряли к золоту 97-99% стоимости.
Пример: в 1913 году унция золота стоила 20,сегодня—20,сегодня—2000, что показывает реальное обесценивание доллара.
Бумажные деньги без твёрдого обеспечения — это инструмент скрытого налогообложения.
Глава 39. «Достаточные» запасы
Попытки накопить стратегические запасы всего (от нефти до редкоземельных металлов) экономически неэффективны. Хранение требует затрат, а технологии меняются — сегодняшний стратегический ресурс завтра может стать ненужным. США потратили миллиарды на хранение пшеницы, которая в итоге сгнила.
Пример: Япония, бедная ресурсами, стала технологическим лидером, полагаясь на мировые рынки, а не на автократию.
Надёжнее развивать экономическую гибкость, чем пытаться запастись всем впрок.
Глава 40. Контроль за ценами
История показывает: контроль цен всегда проваливается. В Древнем Риме эдикт Диоклетиана (301 г. н.э.) установил смертную казнь за превышение цен — результатом стал расцвет чёрного рынка. В 1970-х Никсон заморозил цены на 90 дней — магазины мгновенно опустели.
Пример: в современной Аргентине ежемесячно публикуют список из 2000 «социально значимых» товаров с фиксированными ценами — дефицит этих товаров стал хроническим.
Нельзя отменить законы спроса и предложения декретом — рынок всегда найдёт обходные пути.
Глава 41. «Полная» занятость
Идея гарантировать работу каждому любой ценой приводит к созданию искусственных рабочих мест. В СССР на заводах «работали» целые отделы, где сотрудники месяцами не получали заданий — просто чтобы числиться занятыми. Реальная производительность при этом падала.
Пример: во Франции государственный сектор составляет 25% рабочей силы — многие чиновники открыто признают, что их работа не нужна.
Настоящая цель — не занятость ради занятости, а создание условий для продуктивного труда.
Глава 42. «Равновесие» в промышленности
Попытки искусственно поддерживать «справедливый» баланс между отраслями тормозят прогресс. Когда правительство субсидирует устаревшие угольные шахты, оно задерживает переход на возобновляемую энергию. Естественный отраслевой дисбаланс — признак здоровой конкуренции.
Пример: в 1980-х США спасали сталелитейную промышленность — сегодня эти заводы всё равно закрыты, а ресурсы могли пойти на развитие IT-сектора.
Экономика — это не музей, где нужно сохранять все экспонаты, а живой организм, требующий постоянного обновления.
Глава 43. Торговые квоты
Ограничения импорта через квоты (а не пошлины) — особенно коварная форма протекционизма. Они создают искусственный дефицит и коррупцию — право ввозить товар становится привилегией избранных.
В 1980-х японские автопроизводители платили по $300 за право ввезти машину в США — деньги шли не в бюджет, а карманы посредников.
Пример: сахарные квоты в США делают внутренние цены в 2 раза выше мировых — прибыль получают 4000 фермеров, а переплачивают 330 млн потребителей.
Вывод: квоты — это худшая форма протекционизма, сочетающая все его недостатки с дополнительной коррупцией.
Глава 44. «Разумные» цены
Концепция «справедливой цены» игнорирует реальные издержки производства. Когда государство заставляет фермеров продавать молоко ниже себестоимости, они либо разоряются, либо снижают качество. В Канаде «разумные» цены на лекарства привели к дефициту 800 препаратов.
Пример: в Венесуэле в 2018 году цены на 90% продуктов были ниже себестоимости — результат: 80% дефицит в магазинах.
Цена — это информация о реальных затратах, искажать её — значит разрушать экономическую координацию.
Глава 45. «Свободное» предпринимательство
Государственное регулирование под видом «поддержки бизнеса» часто душит настоящее предпринимательство. Лицензии, разрешения, проверки создают барьеры для входа на рынок. Чтобы открыть ресторан в Нью-Йорке, нужно 30 разрешений и $25,000 только на бюрократию.
Пример: в Новой Зеландии открытие бизнеса занимает 1 день и стоит $1 — страна 5 лет подряд возглавляет рейтинг лёгкости ведения бизнеса.
Настоящая свобода предпринимательства требует не субсидий, а устранения регуляторных барьеров.
Глава 46. Урок через тридцать лет
Переиздавая книгу в 1978 году, Хазлитт констатирует: все описанные ошибки повторяются снова. Политики по-прежнему верят, что можно обмануть экономические законы через регулирование. Инфляция 1970-х стала прямым следствием кейнсианских экспериментов 1960-х.
Пример: попытки администрации Картера «стимулировать» экономику через госрасходы привели только к стагфляции — сочетанию инфляции со стагнацией.
Экономические законы работают независимо от того, верят в них политики или нет — цена заблуждений всегда ложится на простых граждан.
Пошаговый план внедрения идей книги
1) Анализируй долгосрочные последствия
Перед поддержкой любого госрешения (повышение МРОТ, запрет импорта) спрашивай: "Кто реально заплатит за это через 5-10 лет?"
Например: выступая за повышение учителям зарплат, уточни, за счёт каких налогов или сокращений это случится.
2) Отличай видимые и скрытые эффекты
Когда говорят "завод создал 1000 рабочих мест", выясняй, сколько рабочих мест не возникло в других отраслях из-за этих налогов. Веди дневник экономических иллюзий.
3) Бойся инфляции как скрытого налога
Храни сбережения в активах (золото, недвижимость, индексные фонды), а не наличных. При 7% инфляции требуй от банка минимум 9% по депозиту.
4) Выступай против протекционизма
Покупая товар, выбирай лучшее соотношение цены и качества независимо от страны производства. Пиши жалобы, когда местные производители требуют запретить конкуренцию.
5) Требуй фискальной ответственности
На выборах задавай кандидатам вопрос: "Какие конкретно расходы вы сократите для ваших программ?" Отвергай ответы типа "оптимизируем".
Защищай малый бизнес от регуляций
Поддержи инициативы по сокращению разрешительных процедур. Голосуй рублём — чаще покупай в маленьких частных магазинах, а не сетях.
7) Изучай альтернативные издержки
Перед одобрением соцпрограммы (бесплатный проезд пенсионерам) считай, сколько поликлиник или дорог не построят из-за этих затрат.
Перед поддержкой любого госрешения (повышение МРОТ, запрет импорта) спрашивай: "Кто реально заплатит за это через 5-10 лет?"
Например: выступая за повышение учителям зарплат, уточни, за счёт каких налогов или сокращений это случится.
2) Отличай видимые и скрытые эффекты
Когда говорят "завод создал 1000 рабочих мест", выясняй, сколько рабочих мест не возникло в других отраслях из-за этих налогов. Веди дневник экономических иллюзий.
3) Бойся инфляции как скрытого налога
Храни сбережения в активах (золото, недвижимость, индексные фонды), а не наличных. При 7% инфляции требуй от банка минимум 9% по депозиту.
4) Выступай против протекционизма
Покупая товар, выбирай лучшее соотношение цены и качества независимо от страны производства. Пиши жалобы, когда местные производители требуют запретить конкуренцию.
5) Требуй фискальной ответственности
На выборах задавай кандидатам вопрос: "Какие конкретно расходы вы сократите для ваших программ?" Отвергай ответы типа "оптимизируем".
Защищай малый бизнес от регуляций
Поддержи инициативы по сокращению разрешительных процедур. Голосуй рублём — чаще покупай в маленьких частных магазинах, а не сетях.
7) Изучай альтернативные издержки
Перед одобрением соцпрограммы (бесплатный проезд пенсионерам) считай, сколько поликлиник или дорог не построят из-за этих затрат.
Главные цитаты из книги
- "Искусство экономики состоит в том, чтобы рассматривать не только непосредственные, но и более отдалённые последствия любого действия или политики"
- "Разрушение никогда не бывает созидательным"
- "Полная занятость не может быть достигнута, если занятость становится самоцелью"
- "Инфляция есть форма налогообложения, которую можно проводить без законодательного одобрения"
- "Когда правительство берёт на себя расходы, народ теряет ровно столько, сколько получает правительство"
- "Деньги, которые правительство даёт одним, оно сначала должно забрать у других"
- "Нет ничего легче, чем тратить общественные деньги. Они принадлежат всем и никому"
- "Политик, который обещает рай сегодня, неизбежно требует чистилища завтра"
- "Цены определяются не произвольно, а соотношением спроса и предложения"
- "Свободный рынок — это не анархия, а добровольное сотрудничество миллионов"
- "Бедные становятся богаче не тогда, когда богатые становятся беднее, а когда растёт производство"
- "Технический прогресс не сокращает общее количество рабочих мест, а меняет их характер"
- "Налоги, которые мешают производству, нельзя компенсировать никакими субсидиями"
- "Экономика — это наука о том, как люди используют ограниченные ресурсы для альтернативных целей"
- "Политики думают о следующих выборах, государственные деятели — о следующем поколении"
Книга учит фундаментальному принципу: экономическая реальность всегда побеждает политические иллюзии, а потому нужно выработать "прививку" от популизма — привычку в каждом решении видеть скрытые издержки и долгосрочные последствия.
Применяй это как фильтр: при обсуждении новостей, голосовании, выборе работы или инвестиций всегда спрашивай "Кто реально платит?", "Что не произойдёт из-за этого?", "Как это повлияет через 10 лет?".
На личном уровне это означает отказ от кредитного потребления, диверсификацию доходов и сопротивление соблазну "бесплатных" государственных благ.
Как писал Хазлитт, "хороший экономист смотрит дальше очевидного" — это и есть главный навык для жизни в современном мире.
Если хотите получать ежедневный разбор классических мировых бестселлеров, а также новейших, набирающих популярность книг по саморазвитию, то вступайте в наш клуб.
